Вячеслав Карпов
К 205-летнему юбилею легендарного 121-го пехотного Пензенского генералфельдмаршала графа Милютина полка
18 марта 1814 года русские подошли к Парижу. Воронцову выпала честь взять «на шпагу» столицу Франции. Против 12 000 пехотинцев графа противостояло 34 000 пехоты, все, что смогли наскрести «по сусекам» французы.
Воронцов приказал всем надеть парадные мундиры, с барабанным боем, с музыкой и песенниками без выстрелов сам повел в штыковую атаку корпус. Французы не выдержали и выбросили белый флаг. Париж пал, командующим русским оккупационным корпусом был назначен Воронцов. Всего же основной состав военнослужащих по корпусу на 15 декабря 1815 г. насчитывал 28 887 человек. Русский корпус состоял из двух пехотных дивизий и одной кавалерийской, пионерской роты, запасных парков № 2 и № 4 подвижного магазина. Корпусная квартира находилась в городе Мобеже. Корпус находился там в течение 3-х лет. Русские, пишет Вигель Ф.Ф. – наш земляк – мемуарист, сын первого гражданского губернатора Пензы Филиппа Лаврентьевича Вигеля, были щедры, жили широко в отличие от англичан и пруссаков и, «следуя примеру своего начальника, были приветливо-горды с жителями, и старались задабривать их ласками и деньгами». В Мобеже, где располагалась корпусная квартира, французской речи слышно не было вовсе.
Вигель нашел там не только квас и блины, но и русскую баню. Самым популярным человеком здесь был, конечно, Воронцов: «Надобно… предполагать в нем нечто необычайное, покоряющее ему людей, несмотря на все слабости. Мобеж был полон его имени, оно произносилось на каждом шагу и через каждые пять минут. Он составил дружину из преданных ему душою… людей. Для них… имел он непогрешимость папы; он не мог сделать ничего несправедливого или неискусного, ничего сказать неуместного; беспрестанно грешили они против заповеди, которая говорит: не сотвори себе кумира. Не быв царем, вечно слышал он около себя лесть, только чистосердечную, энтузиазмом к нему произведенную». Вигель не любил Воронцова, и тем ценнее нотки восхищения, прорывающиеся в этом описании.
Из исследований эксперта ЮНЕСКО Сузюмова А.Е.: «В Мобёже стояли русские и немецкие полки (позже пришли и англичане) – крепость Мобёж построил выдающийся французский военный инженер Вобан Себастье?н Ле Претр, маркиз де Воба?н (15 мая 1633 – 30 марта 1707), выдающийся военный инженер своего времени, маршал Франции, писатель. Выстроенные им крепости, объявлены Всемирным наследием человечества. 2007 год, год трёхсотлетия смерти маршала, был объявлен во Франции годом Вобана. В 2008 году двенадцать крепостей, спроектированных Вобаном, были объявлены ЮНЕСКО памятниками Всемирного наследия».
Воспитанный с детских лет в духовных принципах православия, М.С. Воронцов прекрасно осознавал необходимость поддержания духа своих подчиненных, находящихся вдали от России, традициями православного вероисповедания. «Быв отдален с вверенным мне корпусом от Отечества и находясь следующего другой с нами религии, я весьма желаю, чтобы сие не было препятствием к соблюдению обрядов нашего православного исповедания...», – пишет в приказе Воронцов и говорит о том, чем он готов помогать верующим. В феврале 1816 г. М.С. Воронцов разрешает командирам, в связи с началом Великого поста, договариваться с поставщиками таким образом, чтобы желающие отговеть могли это сделать.
Заранее предусматривалось, каким порядком и на какой неделе священникам нужно будет объехать полки и артиллерийские роты. М.С. Воронцов подводит итоги нравственно-воспитательной работы в корпусе в результате принятых мер. Практически было искоренено воровство, при этом М.С. Воронцов обращает внимание Императора на то, что во время расследования им строжайше было запрещено «в каком бы то случае ни было употреблять наказание и пристрастные допросы». М.С. Воронцов подчеркивает, что истязание невиновного рождает в каждом солдате мысль о возможности быть безвинно наказанным за чужой проступок.
А это приводит к тому, что «слабые умы, привыкая к возможности наказания, легко привыкают и к возможности преступления». Голова у русских командиров болела из-за другого. Дезертирство! Россия была крепостническим государством, барин сдавал рекрута на 25 лет службы. И вот такой солдат из рекрутов, отвоевавший огромную войну (и уже иначе глядящий на жизнь), понимает: завтра – домой. Там лямку ещё тянуть да тянуть… А здесь тёплая, зажиточная страна, где люди свободны. В офицерских мемуарах – постоянные упоминания: сбежало пять солдат… десять… шестьдесят… Бежали, нередко, с оружием, кавалеристы – на лошадях. Кого-то вылавливали, кого-то нет. Что дальше? Как правило, беглецы нанимались к местным фермерам. А там глядишь – уже и язык освоил, на хозяйской дочке женат... Новая жизнь! Сколько таких было? Точно неизвестно, но счёт явно на тысячи.
А ещё март 1816-го интересен и как рубеж эпох. Тут знаковое хронологическое совпадение. Обстановка в корпусе, созданная Воронцовым, сказалась на общих его потерях (с учетом возвращенных бежавших): с 1 сентября 1815 г. по 20 декабря 1818 г. они достигли 917 человек, что составило примерно 3% от общего числа военнослужащих. Количество дезертиров в Русском корпусе при выводе наших войск из Франции оказалось значительно меньше, чем предполагало командование. И это притом, что в корпусе были оставлены, согласно приговору суда, 130 дезертиров основной армии.
В течение 1816–1817 гг. во время большого смотра в Русском корпусе М.С. Воронцов удостоился одобрения за его состояние Великого Князя Николая Павловича и главнокомандующего герцога Веллингтона. В марте 1818 г. в присутствии Великого Князя Николая Павловича состоялись маневры русских войск, причем национальная гвардия Мобежа стояла под ружьем вместе с нашими частями. Николай Павлович благодарил командование за состояние войск и, судя по отзывам современников, остался доволен увиденным. В тот же вечер М.С. Воронцов дал бал августейшему брату Императора, окна Мобежа украсились русскими и французскими флагами, собрались все офицеры корпуса и представители высшего общества Шампани. В период прохождения Ахенского конгресса Александр I и король Фридрих-Вильгельм произвели смотры стоявшим во Франции войскам. 10 октября 1818 г. союзные государи присутствовали на смотру русских войск при Киеврене. Император сказал М.С. Воронцову, что полки двигались ускоренным шагом. «Ваше Величество, этим шагом мы пришли в Париж», – отвечал Воронцов.
Но, несмотря на это, отношение официальных властей Петербурга к деятельности М.С. Воронцова во Франции было далеко не однозначно. В мае 1820 г. статс-секретарь граф Каподистрия передал Императору записку от графа М.С. Воронцова и князя А.С. Меншикова, подписанную Александром и Николаем Тургеневыми, о намерении создать общество под руководством управляющего Министерством внутренних дел, целью которого «должно быть изыскание способов к улучшению состояния крестьян и к постепенному освобождению их от рабства».
Михаил Семенович был прав, утверждая, что даже хорошо знающие его люди, в том числе некоторые из друзей, имеют ложное представление о его деятельности во Франции, поэтому не приходится удивляться негативной оценке властей.
«Совесть меня ни в чем не упрекает, корпус поддерживал в течение трех лет и даже возвысил честь имени русского, притом, остался совершенно русским, не потерял ни в чем привычек, ни обычаев своей родины», – писал М.С. Воронцов.
По завершении своего пребывания во Франции корпус снялся с квартир и был переправлен в Россию. В благодарность жители Мобежа преподнесли Воронцову памятную вазу, а также были отчеканены медали для личного состава корпуса в память о пребывании во Франции. Лично М.С. Воронцов получает разрешение отправиться с корпусом в Германию, где он имел право оставить войска, когда сочтет необходимым, и уйти в отпуск на любой срок по своему желанию. Многие полки по дороге домой в Россию отдыхали в Пруссии – это была благодарность прусского короля за освобождение Пруссии. В России корпус Воронцова был расформирован. После вывода русского оккупационного корпуса из Франции Пензенский пехотный полк 1819–1823 г. дислоцировался в г. Керенск (сегодня Вадинск) Пензенской губернии.
И в нем начинал службу будущий пензенский декабрист, поручик Петр Громницкий, который после вывода полка в г. Староконстантиново – 1824 год (Украина, Житомирская область) стал одним из основателей «Общества объединенных славян». В частности, из офицеров Пензенского полка, зараженных свободомыслием после блистательного освобождения Европы, членам Общества были: поручик П.Ф. Громницкий, подпоручик П.Д. Мозган, капитан А.И. Тютчев, подпоручик А.Ф. Фролов, поручик Н.Ф. Лисовский, майор М.М. Спиридов. Майор Михаил Матвеевич Спиридов – сын сенатора, внук адмирала, герой войны 1812 года, участник Кульмского боя и сражений под Лейпцигом. Всего 64 офицера пензенского пехотного полка участвовали в войне 1812 года. В 1836 году А.И. Михайловский-Данилевский высказывал опасение: «Если теперь не нарушим безмолвия, то лет через двадцать, когда сойдут с земного поприща участники в войне 1813 года, останутся только односторонние, пристрастные описания, составленные иностранцами, и тёмные предания о том громком времени, когда дорога от Москвы до Парижа была путём нашего торжества». Знаменитый военный историк не ошибся в своих предсказаниях.
«Новая социальная газета», №25, 12 июля 2018 г.
Публикация размещена с разрешения редакции «НСГ».
Адрес редакции «Новой социальной газеты»: г. Пенза, ул. К. Маркса, 16. Тел./факс.: 56-24-91, 56-42-02, 56-42-04.
