Вячеслав КАРПОВ
Окончание. Начало №34 (226)
Признание совершившихся революционных перемен в деревне, введение их в русло организованного реформирования было большой заслугой правительства Врангеля. Крым в 1920 году стал как бы полигоном, на котором в малом масштабе были полностью внедрены столыпинские принципы реформирования России, некогда провозглашенные Петром Аркадьевичем. На практике это означало, что земля была не на словах, как это было в Советской России, а на деле передана тем, кто на ней работает – крестьянам – «в вечную и наследственную собственность»; что крупным земледельцам было оставлено лишь то, что было сверх крестьянских наделов; что крестьянин объявлялся полным собственником того, что он вырастил на своей земле.
Новая крымская власть действовала решительно и быстро. Уже в конце апреля крестьянам была нарезаны участки благодатной крымской земли. А 25 мая 1920 года, через три года после выхода большевистского «Декрета о земле», свой «Закон о земле» дали народу белогвардейцы. Крымская реформа обрела законодательную базу. Стремительные действия властей возымели практически мгновенный результат – той весной в Крыму были распаханы и засеяны яровыми сортами зерна все свободные земли – крестьяне спешили воспользоваться своей новой собственностью.
В разгар лета поспел урожай, и военные власти начали закупку необходимого для армии количества хлеба по выгодным для крестьян ценам. Излишки свободно продавались на рынке. И произошло то, что тогда называли «Крымским чудом», – обилие хлеба как бы запустило мотор крымской экономики, на полуострове заработали мелкие и даже средние производства, появились новые рабочие места, открывались магазины, появились товары, зашумели рынки… Крым ожил! Врангель так определил основную задачу возглавляемой им власти: «Не триумфальным шествием из Крыма к Москве можно освободить Россию, а созданием хотя бы на клочке русской земли такого порядка и таких условий жизни, которые потянули бы к себе все помыслы и силы стонущего под красным игом народа».
Тем самым провозглашался отказ от главной цели южнорусского Белого движения – занятия Москвы. Декларировалось намерение создать из Крыма своего рода плацдарм, на котором можно было реализовать новую политическую программу, создать «модель Белой России», альтернативную «России большевистской».
Вот что писал о тех днях Крыма приезжавший туда тайно из красной Одессы известный политик и писатель Василий Витальевич Шульгин: «…Улицы полны народом и каким народом, прежним и даже будто похорошевшим, извозчики, автомобили, объявления о концертах и лекциях. Но, главное, магазины – в них все, что угодно… Я убедился, для примера, что если измерить заработок рабочего одесского и крымского, то первый может купить в красной стране за свою заработную плату два с половиной пуда хлеба, а его крымский товарищ – пять пудов и выше…»
Шульгин рассказал в своей книге о встрече с Главнокомандующим и привел слова Врангеля: «Я добиваюсь, чтобы в Крыму, чтобы хоть на этом клочке русской земли сделать жизнь возможной… Ну, словом, чтобы показать остальной России… вот у нас там коммунизм, то есть голод и чрезвычайка, а здесь: идет земельная реформа, вводится волостное земство, заводится порядок и возможная свобода… Никто тебя не душит, никто тебя не мучает – живи, как жилось. Словом – опытное поле. До известной степени это удается. Конечно, людей не хватает. Но я всех зову, я не смотрю на полградуса левее, на полградуса правее… Можешь делать – делай. Мне важно выиграть время, чтобы слава пошла, что в Крыму жить можно…»
И слава, действительно, пошла – Крым сыт, в Крыму земля у крестьян, в Крыму все есть. Замечу попутно, что в 1920 году Крым был единственной территорией Европы, которая экспортировала хлеб на внешний рынок – в Константинополь и далее… Таким был результат реформ Врангеля и Кривошеина на крохотном кусочке русской земли. Попробуем представить себе, какой стала бы вся Россия, если бы история дала ей время и возможность довести до конца ту самую Столыпинскую реформу, которую осуществили на крымском «опытном поле» прославленный генерал и его гражданское правительство!
Итак, Крым при генерале Врангеле стал «витриной благополучия», обращенной ко всей России, стал укором красному Кремлю. Но идеи «острова Крым», «русского Тайваня», рано или поздно должны были уступить место всероссийским лозунгам. Соединялось, казалось бы, несоединимое – революция и реформа. Об этом еще осенью 1919 г. говорил П.Б. Струве (будущий министр иностранных дел ПЮР): «Сейчас земельный вопрос сводится к тому, чтобы утвердить крестьянскую собственность. Русская революция должна осуществить столыпинскую аграрную реформу».
В 1994 году в село Колтовское Колышлейского района Пензенской области приезжали: внук Петра Струве – Никита Алексеевич и племянник последнего пензенского дворянина Н.В. Вырубова – Юрий Александрович Трубников.
Такая «пропаганда делом» была для большевиков опасной. Крым грозил стать примером того, как можно и нужно устроить жизнь. Вот как писала, например, самая осведомленная из английских газет, лондонская «Таймс», о Русской армии и ее командующем: «Советское правительство обнаруживает некоторую нервозность, вызванную удовлетворительными отношениями, создавшимися между Врангелем и крестьянством. Русская армия состояла из опытных, хорошо подготовленных солдат и офицеров (их было около 80 тысяч), во главе ее стоял авторитетный и талантливый вождь, в районе Перекопа были построены пусть и не капитальные, но вполне надежные укрепления, которые защищала сильная артиллерия». Однако на Крым двигалась более чем миллионная армия. Тут совпали по времени два нежданных события - довольно редкий катаклизм природы и обращение к белым воинам генерала Брусилова, широко распространенное большевиками в виде листовок, которые тысячами разбрасывали с воздуха красные самолеты.
Центром страшных боев тех дней стал знаменитый Турецкий вал, пересекающий перешеек. Здесь, перед Турецким валом, легли в землю под ударами во много раз превосходящего противника лучшие, отборные части Русской армии. Здесь же, к слову, закончили свой боевой путь исторические полки Императорской армии: Преображенский, Измайловский, Семеновский. Судьба Крыма была решена. В те дни генерал Врангель издал следующий приказ: «Русские люди! Оставшаяся одна в борьбе с насильниками Русская армия ведет неравный бой, защищая последний клочок русской земли, где существует право и правда. Да ниспошлет Господь всем силы и разум пережить и одолеть русское лихолетье».
12 ноября 1920 года началась эвакуация Крыма. Кривошеин первым выехал в Константинополь для организации приема белой армии в Турции. С уходом Русской армии гражданская война в Крыму сразу же превратилась в одностороннюю кровавую бойню. По указанию Ленина, в Крым «для наведения порядка» были направлены с практически неограниченными полномочиями два «железных большевика». Розалия Землячка (ее настоящая фамилия Залкинд) стала секретарем Крымского обкома большевистской партии, а венгерский коминтерновец Бела Кун – особоуполномоченным по Крыму. 35-летний Кун успел к тому времени провозгласить Венгерскую советскую республику, которая захлебнулась в крови, и приехал «делать революцию» в Россию. Из задержанных в Феодосии 1100 белогвардейцев расстреляно 1006 человек. Из 800 человек задержанных в Керчи офицеров и чиновников расстреляно около 700.
После поражения белого движения и эвакуации Крыма «министр Азиатской России» А.В. Кривошеин прожил недолго. На следующий год его не стало. Морально уставший, сломленный переживаниями, он скончался 28 октября 1921 года в возрасте 64 лет. На похоронах присутствовало множество разных людей, приходили телеграммы, газеты пестрели некрологами. Только Россия даже не вспомнила о нём. Похоронили Александра Васильевича на русском кладбище в Берлине. Умирая, Кривошеин сказал: «Моя политическая совесть чиста».. Все свои последние силы и кипучую энергию Кривошеин вложил в пять с половиной крымских месяцев, создав все основания для того, чтобы мы могли сегодня задаться вопросом: какой бы была Россия в начале XXI века, если бы удалось преодолеть большевизм? А Россия, по-прежнему, на земельном перепутье.
Только за последние 20 лет в России исчезло 30 тысяч деревень. В нашей области более 200 населенных пунктов, где проживает меньше 5 человек, а в 75 населенных пунктах от 6 до 10 человек. Появился даже позорный термин – «выморочные деревни». По исследованиям известного краеведа М. Полубоярова – если сохранится среднегодовая убыль сельского населения 4–5 тысяч человек в год, то через 88 лет в сельской местности Пензенской области не останется ни одного постоянного жителя.
Н. Михалков, фильм «Чужая земля»: «…Как нужно унизить достоинство этого человека, чтобы он, сломя голову, бежал из родного дома. Мы должны ужаснуться нашей жизни, испытать стыд». И в тоже время, за последние 4 года в нашей области создано около 200 крестьянско-фермерских хозяйств и 36 семейно-животноводческих ферм.
Великий земляк Ключевский, так описывал политику и мировоззрение царя Алексея Михайловича (Тишайшего), которому в Пензе собирались установить памятник: «Одной ногой он еще крепко упирался в родную православную старину, а другую уже занес, было, за ее черту, да так и остался в этом нерешительном переходном положении». Вот так мы и балансируем, который уже век.
«Новая социальная газета», №35, 28 сентября 2016 г.
Публикация размещена с разрешения редакции «НСГ».
Адрес редакции «Новой социальной газеты»: г. Пенза, ул. К. Маркса, 16. Тел./факс.: 56-24-91, 56-42-02, 56-42-04.
