Владимир НАВРОЦКИЙ

 

Смородина

 

Смородина тёплая в половине пластиковой бутылки,
арбузная половина, наполовину же вычерпанная ложкой.
широкий оконный проём, за которым синее небо.
а где же тут кто-нибудь? C кем бы мне поздороваться?

Ну вон на блестящем комоде усатая кошка-копилка –
огромная белая, с щелью в спине, в полоску синюю кошка –
вот вроде и всё условно живое, не считая арбуза, хлеба
и тёплой смородины (теперь она по полу катится, досками ловится).

короче, тут нет никого. Да, в общем-то, и не надо.
о чём говорить с живыми, говорить-то и некому, кстати –
ведь я-то смотрю снаружи, из ледяного ада.
а как бы мне внутрь-то попасть, хотя бы вон наволочкой на кровати.

 

 

Железо

 

На морозе лизала железо дважды, в семь и пятнадцать.
В семь понятно зачем (низачем),
и сегодня – в рамках борьбы с ледяным адом.
Только если не веришь полностью, лучше вовсе не браться,
даже если губами помочь (а вот этого точно не надо).

Даже если губами тёплыми
обхватить шестигранный прут –
всё равно не согреть и кусочка ограды.
только холод, позор перед всей параллелью
отрыв, кровища, травмпункт.

 

 

Алабяна

 

В следующий раз непременно снимет квартиру в сталинке.
Чтобы колонка газовая ручная ревела,
а в соседях старушки литературные
или околотеатральные
жили.

– А я им скажу: не говорите со мной как с маленькой,
что вы со мной как с маленькой.
– А ты почему, смешная ты девочка,
с нами говоришь как с большими?

 

 

Из DarkCity

 

Когда внезапно, без коды и титров, объявят, что всё, конец,
Из гравиколлапса вырвется весточка, платная sms
(А что же ещё, непременно платная, конечно же, sms),
Будет летать по Вселенной, сверкая и переливаясь:

"Всем привет, меня зовут Лена,
я слушаю Cradle of Filth
Больше никто в моём классе
не слушает Cradle of Filth
Пишите мне, если кто тоже
слушает Cradle of Filth
Будем меняться фотками и статьями про 69 Eyes"

 

 

Из кофейни

 

1.

рисует гелевой ручкой, от света
загородившись ладошкой.
(Не представляю себе, что именно
там у неё в блокноте).
Сдала документы на экономиста, а собиралась в художку
Любит ходить босиком по лужам, но никогда не ходит –

Девочка из кофейни (Дома Кино, ОГИ)
С томиком, скажем, Маркеса, с зонтиком рыжим тростью –

Мы непременно встретимся: аська, жж, звонки,
ходки друг к дружке за книжками
Или же просто в гости.

 

2.

Самое отвратительное то,
что этой девочки нигде уже нет.
Коэльо не актуален, кофейни не актуальны
почти уже десять лет.

(Даже и слово само - «актуально» - слово из девяностых:
“Курицын weekly”, Птюч, MTV,
пыль, паутина, короста).

Может, работает андеррайтером (а начинала с ресепшена)
Скорее всего, состоялась
как сотрудник, как мать и как женщина.
Да обязательно состоялась,
ясно же, что не дура.
Часто, по старой памяти,
смотрит канал «Культура».

 

3.

Да, этой девочки нет нигде
и
никогда
не будет.
Господи, да за что же тут
так пропадают люди.
Вроде бы и живые все,
только уже не те.
В старом пальто, с сигаретой во рту,

каждый в своей пустоте.

 

 

На кассе

 

(Говорит, читая листик итоговый)
мне хотелось только тёплого логова,
быть любимой, и, пусть в эконом-классе,
летать в красивые города.

(Продолжает, глядя в листик итоговый)
неужели я хочу слишком многого?
Ну оставлю
     что-нибудь
          тут, на кассе.
без "любимой быть" посчитайте тогда.

 

 

Серебряный Бор

 

Девушка, условно назовём ее Птицей, потому что красиво,
а имя "Птица" тут нами ещё никому не выделено,
Выходит на берег (Серебряный Бор, пляж номер 2)
и на цыпочках к мальчику своему, громкому и брутальному.
Мы его даже временно именовать не станем,
потому что, честно сказать, беспричинно
почти уже ненавидим его.
Птица просто его обнимает сзади,
мягким тычется клювом в холку и в ухо его,
от наблюдателя дальнее.

Значит, девочка прижимается к безымянному мальчику
птичьей своей замороженной (смайлик) грудкой;
Наблюдатель, тоже подмёрзший, стихотворение это смешное
фиксирует в телефоне, в мобильном офисе.

(Знаете это ощущение из детства, когда у тебя что-то ценное взяли,
сломали, забросили на трансформаторную будку?
Вот оно прямо в холке у наблюдателя бьётся, что странно:
у него, если вспомнить, чего-то такого уж ценного
не было вовсе).

 

 

3x3

 

Если пользоваться романтическим словарём,
то это “царицына поступь”, “лебяжья стать”:
·         кавайные жилки на шее;
·         пух на крестце;
·         просвечивающие, как у кролика, уши;
— и ты, как и раньше, до дрожи в губах
хочешь с ней переспать?
— А знаешь, подумал и нет, не хочу.
— Да знаю, конечно.
Слушай:

На самом-то деле ты хочешь с ней ездить
по разным прикольным странам,
Проснуться в обнимку под летним солнцем,
как подобает людям.

И (главное) быть ей не старшим, а просто:
·         другом
·         любимым
·         равным

Но именно этого (ничего):
·         никогда
·         у тебя
·         не будет.

 

 

Об авторе.

 

Навроцкий Владимир родился в 1979 году в Якутии, в пос. Зырянка. Окончил Пензенский государственный университет. Живёт в Пензе, в районе Свинтрест, работает удалённым программистом, пишет стихи. 

Публиковался в альманахе «Вавилон», в журналах «Воздух», «Знамя», «Волга», «Литературной газете». Участвовал в межрегиональных фестивалях.

В 2013 в Нижнем Новгороде вышла его книга стихов.

Публиковался в журналах «Воздух», «Знамя», «Волга» и др.

В 2014 году подборка его произведений вошла в шорт-лист премии "Дебют".

 

 

 

Произведения Владимира Навроцкого:

https://penzatrend.ru/index.php/poeziya-penzy/item/15391-v-samyh-luchshih-moih-pyatnadtsati-snah-stihi

https://penzatrend.ru/index.php/poeziya-penzy/item/7122-takie-devchonki-stihi

https://penzatrend.ru/index.php/poeziya-penzy/item/3477-stihi-bakaleya

https://penzatrend.ru/index.php/kultura/item/12636-poeticheskiy-vecher-na-entselad-vladimir-navrotskiy-sofiya-amirova-sergey-kubrin

 

24 мая 19:00
Навроцкий и Амирова. Стихи 16+

 

Владимир НАВРОЦКИЙ

 

 

 

Бакалея

 

Вот люди в исподнем в кухонных окнах
то сядут за стол,
то посуду помоют,
То шкафчик откроют и смотрят недвижно,
что там лежит внутри.

По лицам заметно, что люди в исподнем
тоненько тихонько воют.
Ну воют и ладно,
воют и ладно.

ты за них говори.

А стоит ли нам пожалеть того,
кто сам себя не жалеет,
Кто плавает в жёлтом кухонном свете,
прячется в белом теле?
Кто тычет печальную мордочку в банки,
заполненные бакалеей?

Тебе теперь думать, что эти люди
Сказали бы,
если б хотели.

 

 

 

Иприт

 

Когда-то все вещи на белом свете
делали сразу надолго.
Из крепкого дерева, теплой меди,
кожи, стекла и шёлка.
Снаружи крепили медную планку,
где кислотой травили,
кто делал огранку, кто вышил изнанку,
Строчку смешных фамилий.

(Конечно, я знаю, что это жлобство:
'взял в руки и маешь вещь'.
Я сам ничего своего не сберег
и не собираюсь беречь.
Но линзы и литеры в черных футлярах!
Только о них тут речь).

Однако прогресс и новейшие страшные
опыты показали,
Что вещи живут неприлично протяжней
хлипких своих хозяев –
Стоит себе цацка и, лаком сияя,
играет свою 'рио-риту',
Тогда как хозяин скукожился в яме,
нахапавшийся иприту.

И каждый с тех пор понимает как жлобство
фразу про 'маешь вещь'.
Зачем тебе вечные вещи, когда ты
себя-то не можешь сберечь?
(А старые медные вещи прекрасны –

только об этом речь).

 

 

 

Касса

 

(говорит, читая листик итоговый)
мне хотелось только тёплого логова,
быть любимой, и, пусть в эконом-классе,
летать в красивые города.

(продолжает, глядя в листик итоговый)
неужели я хочу слишком многого?
ну оставлю
     что-нибудь
          здесь, на кассе.
без "любимой быть" посчитайте тогда.

 

 

 

Шар

 

Вообразим себе шар, километр в поперечнике, заполненный чёрной вязкой водой.

Вообразим себе медленных рыб, плывущих там разнонаправленно и произвольно,

Предположим, что невозможно сделать различие между этой рыбой и той.

Да, у этой грудной плавник поразвесистей, у той пообкусанней хвост,

Но вода, напомним, черна. При соударениях рыбам не больно.

 

Как в четыре вытаскивания определить, какая из них

счастье твоё и радость?

(При условии, что вытаскивать незачем, нечем и некуда,

ведь и мы, погляди, холодные рыбы в стеклянном шаре)

(При условии, что в черноте не поймешь,

плавниками надо вслепую шарить)

(При условии, что температура воды

понижается в день на градус)

это будет задача на тридцать, а тридцать для сдачи мало,

вот ещё один пункт, с ним получится 34 балла:

 

требуется определить частоту столкновений, хотя бы грубо

и процент лобовых -- чтоб не жабра о жабру,

а склизкие губы в склизкие губы.

 

 

 

Вентиль

 

Снимай только самые мрачные хаты, строго первый этаж,

чтоб только что померли жившие тут последние сорок лет.

Меж рамами в кухне должен лежать химический карандаш.

Следи, чтоб колонка не автомат, обои в мелкий букет.

 

Живи там три года и вырастет вентиль

в поганом шкафу, где стояк,

пробьётся сквозь стопку "роман-газет"

за семьдесят третий год.

крутни этот вентиль на два оборота,

и трубы раздвинутся так,

что в Нижнюю Праздничную Москву

откроется тайный ход:

 

Там сетью проспектов в неоновом свете пары идут не спеша,

там сотни дверей и за каждой —

увесистый джаз и вечерние платья.

Туда не пускают в дешёвом костюме, без шляпы и без ППШ,

(Ага, обязательно ППШ. Томпсоны там не катят).

 

 

 

Синим

 

Мысленно войдём в эту маленькую комнату —
детскую, ковровую — в уютной хрущобе.
Вот стоят кассеты, вот постеры приколоты
с группой "Чёрный кофе". Печально? Ещё бы.

Дети разбежались, не забрали Спрингстина:
в семьях у детей в проводах интернет.
Из бессветной комнаты мы выходим мысленно
через дверь закрытую на кухонный свет.

Только за спиной у нас, в двухкассетной "Веге"
под лентопротяжкой, в одной из пустот —
что такое дышит, выпускает побеги,
позвякивает, светится синим, растёт?

 

 

 

Земляное

 

Когда раздавали темы
для сочинений, я
Надеялся воздух вытянуть
(или хоть воду взять)
Но выпала — чёрная, волглая,
с камешками — земля.
Холодная горка в горсти,
и корешки висят.

Зато — я подумал, выщипывая
фрагменты гнилой травы,
выбрасывая черепки
из песка с перегноем —
Никто не позарится на мои
ямы, овраги, рвы
и тихое
тесное
тёмное
хладное
земляное.

И ныне, куда б я ни шёл
(а я не хожу никуда),
Рюкзак штурмовой беру,
в котором всегда со мною:
Мой внутренний паспорт, карточка "виза",
мазь "золотая звезда"
И – в кексовой форме, для целости —
чёрное, земляное.

 

 

 

Смородина

 

Смородина тёплая в половине пластиковой бутылки,

Арбузная половина, наполовину же вычерпанная ложкой.

Широкий оконный проём, за которым синее небо.

А где же тут кто-нибудь, с кем бы теперь поздороваться?

 

Ну вон на блестящем комоде усатая кошка-копилка —

Огромная белая, с щелью в спине, в полоску синюю кошка —

Вот вроде и всё условно живое, не считая арбуза, хлеба

Из тёплой смородины (теперь она по полу катится, досками ловится.)

 

Короче, тут нет никого; да, в общем-то, и не надо.

О чём говорить с живыми, говорить-то и некому, кстати —

Ведь я-то смотрю снаружи, из ледяного ада.

А как бы мне внутрь-то попасть, хотя бы вон наволочкой на кровати.

 

 

 

Сон

 

Каждый, кому по какой-то причине сегодня плохо,

пусть этой ночью увидит светлый спокойный сон:

медленный, скажем, день, полный полыни (куда без полыни) и чертополоха,

брошенных металлоконструкций, раннего сентября, древних промзон.

 

— как настроение?

— ровно:)

— где ты?

— похоже, нигде

— чем занимаешься?

— стою у костра, запаленного на рассыпающейся бетонной плите.

 

(эту помятую гильзу оставлю себе, потому что ну я же ее нашёл

рядом стоят и смотрят на небо — все восемь, я посчитал — любимые люди

радуюсь, глядя на них — все живы, всё молча, всем хорошо;

и не могу поверить, что завтра из них никто

этот мой сон даже помнить не будет).

 

 

 

Лента

 

Но сколько магнитной ленты хранили
жители этих мест!
На летних деревьях, столбах, проводах —
шуршание, трепет, блеск.
Я в детстве планировал, знаете, стать
(уже не планирую, нет)
Снимателем-с-веток, спасителем звука,
распутывателем лент.

Вся плёнка на сгибах обшаркана пыльным
ветром, отмыта дождём.
Что было там:
Сева Норильский?
Шизгара?
Младенческий смех?
Порадуемся за тех, кто от этой работы —
распутывать звуки —
освобождён.

Иными словами, порадуемся за всех.

 

 

 

Об авторе.

 

Фотографировала Юлия Красавина.