«Я действовал по убеждению»

«Шпионом называется лицо, которое тайно или под ложным предлогом занимается сбором информации о другой стороне». Именно так Международная конференция в Брюсселе 1874 года определила правовой статус разведчика-нелегала. Одним из претендентов на это звание стал наш земляк коллежский регистратор Николай Васильевич Клеточников.

 

Николай Васильевич внедрился в Третье отделение собственной его императорского величества канцелярии, которое ведало сыском и следствием по политическим делам. Долгое время он передавал ценные сведения организации «Народная воля». Это крайне тормозило планы полиции и аресты революционеров. Настолько, что полицейское начальство поняло, что завелся «крот».

Многочисленные попытки выявить тайного агента оказались безуспешны. В начале 1880 года Третье отделение расформировали, а на его базе создали департамент государственной полиции. Всех, кто вызвал даже малейшее подозрение, перевели в другие места. Однако Николай Клеточников и тогда сохранил свою должность! Никто не мог себе представить, что незаметный коллежский регистратор (чин низшего XIV класса) и есть тот самый шпион.

В нем не было ничего от нынешнего киношного образа разведчика. Он обладал самой заурядной внешностью. По отзывам современников, это был скромный кроткий человек. Обладал негромким глухим голосом, средним ростом, очень худощавым телосложением, тонкими пальцами. С первого же знакомства в нем видели тихого и доброго человека.

 

«Мне хотелось иной… жизни»

 

Клеточников родился в Пензе 20 октября 1846 года. Родители назвали сына Николаем в честь Гоголя. Отец имел чин титулярного советника и служил архитектором в Пензенской казенной палате. Годового жалованья в 75 рублей хватало в обрез. Права на потомственное дворянство чин отца не давал.

В 18 лет Николай окончил Пензенскую гимназию и поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. Через полтора года вернулся в Пензу по состоянию здоровья. Врачи признали у Клеточникова чахотку, и потому он уезжает в Крым. Там работает на должности письмоводителя ялтинского уездного предводителя дворянства.

Позже на суде Клеточников скажет об этом времени:

«Я до тридцати лет жил в глухой провинции, жил среди чиновников, занятых служебными дрязгами, попойками, ведущих самую порочную, бессодержательную жизнь. Живя среди этих людей, я чувствовал неудовлетворенность, мне хотелось иной, лучшей жизни…»

В 1873 году, получив небольшое наследство после смерти родителей, Николай Клеточников отправился путешествовать по Европе. Побывал на Всемирной выставке в Вене. Вернулся в Россию переполненный либеральными идеями. Спустя три года он перебирается в Симферополь и трудится в должности секретаря окружного суда (по другим данным, он служит кассиром в Обществе взаимного кредита). Отзывы начальства о его работе великолепны! Однако через год он спешно уезжает в Санкт-Петербург. Ходили слухи, что причиной отъезда стала личная драма.

В столице Клеточников учится в Медико-хирургической академии в качестве вольнослушателя. Когда ему исполняется 32 года, он опять возвращается в Пензу. У него нет семьи и нет работы.

 

«Я действовал по убеждению»

 

Во время очередного приезда в Санкт-Петербург Николай знакомится с неким Петром Ивановичем. Тот моложе его, но физически силен, говорит четко, уверенно. Позже Клеточников узнает, что это Александр Михайлов, член исполкома нелегальной организации «Народная воля». Народовольцы осуществляли террористические, разведывательные и контрразведывательные операции.

Сегодня более известны организаторы цареубийства – Желябов, Перовская, Кибальчич. Однако если Желябов был душой организации, то Александр Михайлов – ее мозгом, мотором. Он решал финансовые вопросы, обеспечивал конспиративными квартирами, искал типографии, следил за дисциплиной.

После недолгого знакомства с Николаем Клеточниковым Михайлов с удивлением обнаружил, что тщедушный молодой человек обладает исключительным умом, проницательностью и более того - железной волей!

По заданию Александра Михайлова Клеточников снимает комнату на Невском проспекте у вдовы полковника Кутузовой Анны Петровны. Она пускала преимущественно молодых людей. Некоторые из которых, кстати, работали в Третьем отделении.

Неназойливый покладистый жилец женщине понравился. Подарил увядающей домовладелице дорогой брюссельский эликсир для укрепления волос (поскольку страдал ранним облысением, выписал для себя через модный европейский журнал). К тому же по вечерам с удовольствием составлял компанию в карты, да еще и проигрывал от рубля до полутора (сегодня это $20 - 25). Причем, проиграв, жилец вежливо заверял, что получил несравненное удовольствие от общения с умными и благородными людьми.

Месяца через три-четыре Николай Клеточников с огорчением известил всех, что находится в стесненных материальных обстоятельствах, а потому вынужден покинуть столицу. Оказалось, что у вдовы в Третьем отделении работает племянник, и по счастливому стечению обстоятельств есть вакансия «чиновника для письменных занятий», то есть писаря.

Начальство оценило аккуратность, а также высококлассную каллиграфию нового сотрудника. В мае 1880 года Клеточникова назначают помощником делопроизводителя. Он стал шифровать телеграммы, представлять в Верховную распорядительную комиссию двухнедельные списки арестованных и даже составлять бумаги о комплектовании охранной стражи.

На суде он скажет:

«Оказавшись в Третьем отделении на службе, среди профессиональных шпионов, я и представить себе прежде не мог, что это за люди. Они готовы за деньги отца родного продать, возвести на человека какую угодно небылицу, написать донос, лишь бы за это платили. Я ненавидел это учреждение и подрывал его деятельность, как мог: предупреждал людей об обысках, передавал сведения революционерам. Я действовал по убеждению и уверен в том, что Россия будет мне за это благодарна».

 

Гениальный подпольный агент

 

Николай Клеточников обладал феноменальной памятью. Он ничего не записывал для себя. На встречах с Михайловым наизусть диктовал факты, имена, адреса, цифры, даже тексты документов. Он предупреждал о предстоящих арестах, разоблачал провокаторов и доносчиков. Информация Клеточникова надежно защищала подполье. Настолько, что в газете «Народная воля» революционеры стали открыто посмеиваться: «У правительства постоянно хватает ума и сообразительности ровно настолько, чтобы запирать конюшню, когда лошадь уже уведена».

Народоволец Николай Морозов вспоминал: «…десятки шпиков рыскали вокруг нас, но никак не могли до нас добраться, как будто окруженные непроницаемым для них волшебным кругом».

Как гениальный конспиратор, Клеточников неукоснительно придерживался своей легенды: продолжал буржуазный образ жизни, играл в карты и слыл тонким знатоком крымских вин.

Тузы Третьего отделения ставили его в пример. Николай Васильевич проявлял редкостное усердие. Он первым появлялся на службе и последним оставлял ее. Клеточников частенько получал денежные премии, а иногда даже приглашения от начальства на званые вечера.

20 апреля 1880 года царь Александр II по представлению М. Т. Лорис-Меликова пожаловал Клеточникову орден св. Станислава 3-й степени.

После того как Третье отделение упразднили, а его функции передали Департаменту полиции, Клеточников стал заведовать секретной частью 3-го делопроизводства. А 1 января 1881 года его назначили младшим помощником делопроизводителя всего Департамента полиции.

Однако через полгода работы Департамента госполиции стало ясно, что народовольцы по-прежнему неуязвимы. Тогда дела по розыску государственных преступников передали в особенную канцелярию при генерал-губернаторе Санкт-Петербурга. Это и явилось роковым моментом. Большая часть информации перестала проходить через Клеточникова. В организации «Народная воля» произошла череда провалов. Арестовали и Александра Михайлова.

Николай Клеточников продолжил встречаться со связными, передавая доступную ему информацию. Однако в январе 1881 года на одной из конспиративных квартир его задержали. Правда, доказательств вины у следствия не было. Поэтому в худшем случае его уволили бы со службы.

 

Смертельный рывок

 

Остается совершенной тайной, почему на следующий день после ареста Николай Клеточников признался в причастности к деятельности «Народной воли».

Существует версия, будто Клеточников опасался, что народовольцы заподозрят его в предательстве. Но из-за этого пойти на верную смерть? А может, он решил до конца постоять за свои идеи, чтобы их услышали, разделить судьбу товарищей? В любом случае он мог остаться неизвестным шпионом, жить дальше. Однако он захотел открыть свое лицо для истории.

Из речи Николая Клеточникова на суде:

«Я стал искать причины падения человеческой натуры и нашел, что есть одно отвратительное учреждение, которое развращает общество, заглушает лучшие черты человеческой натуры и вызывает к жизни черты пошлые и темные. Это учреждение - Третье отделение собственной его величества канцелярии. Тогда я решил поступить на службу именно туда, чтобы изнутри парализовать его деятельность».

«Кому же вы служили?» - «Я служил обществу». – «Тайному или явному?» - «Русскому обществу». - «Сколько революционеры платили вам за информацию?» - «Нисколько».

На знаменитом «процессе 20-ти» судили 11 членов исполнительного комитета «Народной воли» и 9 агентов комитета. Суд приговорил Николая Клеточникова, Александра Михайлова и еще восемь народовольцев к смертной казни через повешение.

Они не просили о помиловании. Но за их жизнь вступилась мировая и русская общественность. Итальянская газета «Secolo» писала: «Побежденные сегодня, они станут победителями завтра, потому что борются с мужеством, героизмом и верой, как люди, обрекшие себя на смерть для торжества великого идеала». Виктор Гюго опубликовал во всех газетах в защиту осужденных «Призыв». А вот отрывок из письма Льва Толстого: «Что о приговоренных?.. Негодованье поднимается, самое мучительное чувство».

Всеобщее возмущение вынудило Александра III заменить смертную казнь вечной каторгой. Расстреляли только Суханова, как офицера, изменившего присяге.
Однако в сырых казематах Алексеевского равелина Петропавловской крепости народовольцы были обречены на медленную смерть. От отсутствия солнечного света и скудного питания у заключенных гнили десны, выпадали зубы и распухали ноги.

В июле 1883 года Николай Клеточников объявил голодовку. Он требовал изменить содержание заключенных. На седьмой день голодовки смотритель равелина с двумя жандармами явились в камеру Клеточникова и силой накормили его тюремными щами и кашей. Спустя почти три дня, 13 июля, Николай Клеточников умер в страшных муках от воспаления кишечного тракта.

После такого инцидента испуганное общественной реакцией правительство было вынуждено улучшить питание заключенных. Благодаря этому несколько народовольцев дожили до освобождения.

 

Kletochnikov Nikolaj Vasilevich

Коллежский регистратор Николай Васильевич Клеточников.

 

Опубликовано в областном издании "Пензенская правда", 2010 г.

Автор: Нонна КОМИССАРОВА

 

Просмотров: 877

Комментарии (1)  

 
# Д. Иконников 07.06.2014 07:41
Это, конечно,хорошо, что решили вспомнить Николая Клеточникова, но не стоит забывать и о том, что слово "шпион", в русском языке всегда имело пренебрежительн ую, а то и откровенно оскорбительную окраску. Недопустимо называть таким образом Н.Клеточникова, человека исключительной порядочности, отдавшего собственную жизнь за то, чтобы сделать лучше жизнь других людей. Точно также неуместно использование слова "крот", поскольку такого слова во времена народовольцев ещё не было.
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать
 

Добавить комментарий

Защитный код
Обновить


  

VERH TRET FF-   podari knigu1-verh