Вячеслав КАРПОВ
Не потерять в себе человека
Кто мы? Откуда и куда идем? Диагноз нашему сегодняшнему обществу еще в 1875 году поставил Ф.М. Достоевский в романе «Подросток»: «Законченные формы чести и долга рухнули, и люди с увлечением не скрывают свою алчную радость о праве на бесчестье, которую они вдруг из чего-то вывели целою массою».
Мы не только в области балета были впереди планеты всей, но и в рейтингах мирового спорта, даже в ущерб оздоровлению населения собственной страны. Сегодня же стали позором спортивного движения, разрушив до такого основания нашу наиболее конкурентоспособную отрасль, что главным спортивным начальникам запрещена аккредитация на предстоящей олимпиаде в Бразилии. Лопнул один из псевдопатриотических мыльных пузырей, который, в угоду неофициальному командному зачету, мы постоянно надували на всех олимпиадах, отстаивая преимущества нашего образа жизни и, конечно, зная, какой ценой куются победы.
Один ученый, профессор, во времена Наполеона-III признал, что существует две нравственности: одна для обыкновенных смертных, а другая – политическая. Обидно и горько за настоящих тренеров и «чистых» легкоатлетов, лишенных возможности выступить на главных соревнованиях в их жизни, но это уже вопрос корпоративной нравственности. Декларируемые нами мировоззренческие ценности должны совпадать с реальностью. А пока мы постоянно декларируем одни ценности, а живем по другим, разные пузыри периодически будут лопаться.
Мне нравится выражение главного и, пока по настоящему единственного, идеолога Пензенской области Георга Мясникова, что людей воспитывают дела. И через 20 лет после кончины, читая откровенные мысли в его дневниках, предназначенных для самых близких – за этого человека не стыдно! 18 сентября 2016 года состоятся выборы в Государственную думу РФ уже седьмого созыва.
Может, пора и нам попробовать голосовать разумом, а не чувствами, и выбирать наших представителей за уже сделанное, а не только обещаемое. Любые выборы и Олимпиады проходят, но остаются наши честь, совесть и репутация. Проходят людские судьбы по реке под названием – жизнь. А что остается в остатке? «Главное, не потерять бы в себе человека, зайдя далеко в политических убеждениях» – это снова Ф.М. Достоевский.
Гражданское мужество
В дворянскую родословную книгу Пензенской губернии внесен фельдмаршал М.С. Воронцов и его сыновья Александр и Семен – русские государственные деятели. Большинство россиян и сегодня имеют представление о Михаиле Воронцове лишь по эпиграмме А.С. Пушкина: «Полу-милорд, полу-купец, полу-мудрец, полу-невежда, полу-подлец, но есть надежда, что будет полным наконец». Сказано столь же резко, сколь и несправедливо – считает большинство историков. А все банально просто.
В июне 1823 года в канцелярию Воронцова из Кишинева коллежским секретарем был переведен А. Пушкин, который стал страстно ухаживать за его женой - красавицей графиней Елизаветой Браницкой – с ней Воронцов познакомился, будучи командиром русского оккупационного корпуса во Франции, в 1815–1818 годах. В июле 1824 года Воронцов добился у императора удаления Пушкина из Одессы.
Так кем же был М.С. Воронцов? Детство и юность провел в Туманном Альбионе – его отец более 40 лет занимал пост русского посла в Англии. Родной сестрой отца была княгиня Екатерина Дашкова – первый президент Российской академии наук. Брат отца, Александр Романович, будучи начальником А.Н. Радищева, оказал неоценимую помощь нашему великому земляку во время его ссылки – помогал финансово и морально. В отечественной войне 1812 года граф Воронцов, будучи ранен штыком в грудь во время Бородинской битвы, воскликнул: «Смотрите, братцы, как умирают генералы!»
Из 4000 его солдат в живых осталось 300, из 18 офицеров – трое. Он привез в свое имение всех раненых героической дивизии – 350 человек, из них 300 солдат. Инвалиды получили приют в этом имении до конца дней. Каждый солдат, покидая имение Воронцова, получал: обувь, белье, тулуп и 10 рублей.
При выводе русского оккупационного корпуса из Франции, Воронцов едва не разорился, оплатив парижским кредиторам долги солдат и офицеров, в том числе, и карточные (1,5 млн. ассигнациями – продав имение тетки Дашковой). Командуя оккупационным корпусом, отменил телесные наказания, устроил школы для солдат (они сами писали письма домой). Во время Крымской войны 1854–1856 года осада Севастополя воспринималась главнокомандующим войсками на Кавказе очень тяжело не только потому, что он любил этот город, но и в связи с участием в обороне его сына Семена (был тяжело ранен). А на вражеской стороне у князя был племянник, который занимал пост военного министра Великобритании. Как подходит лермонтовское «Да были люди в наше время» к этому прославленному полководцу и просто гражданину своей отчизны.
XIX век. Восстание декабристов. Пензенский дворянин из богатейшей семьи, кавалергард Иван Анненков «знал, но не донес». А на вопрос императора, знает ли он, что заслуживает, Анненков отвечал: «смерти, Государь». Понимание чести Анненковым не совпало с пониманием чести императором. А декабрист Александр Раевский говорил императору, что честь дороже клятвы. Если презреть первую, человек не сможет жить, а без второй он сможет просуществовать.
Декабристы крупно ставили еще на двух знаменитостей Пензенской губернии. На первое лицо в империи предполагался бывший Пензенский губернатор (1816–1819 г.), совсем недавно второе лицо в империи, госсекретарь Сената Михаил Сперанский. Большим уважением у них пользовался и адмирал, сенатор, граф Николай Семенович Мордвинов. Декабристы прочили адмирала вместе с его зятем сенатором А.А. Столыпиным (брат бабушки М.Ю. Лермонтова) в члены временного правительства. Либерал-реформатор Мордвинов, единомышленник Сперанского, жил в Пензенской губернии – село Столыпино (1812–1814 годы).
Александр I знал о ставках декабристов и, чтобы «пристегнуть» Сперанского и его помощника Мордвинова, в 1826 году назначил их членами Верховного уголовного суда над декабристами. C блистательными знаниями эрудита Сперанский подвел юридическую базу под акт судебной расправы над декабристами, которые защищали его на всех допросах и рыцарски оберегали. Он ответил им жестокостью. Получился документ (он писал приговор) высшей политической аморальности. Сохранился и черновик записки, написанной Сперанским императору, где он предлагал и род казни – повешение. 29 июня 1826 года 63 члена Верховного уголовного суда, в том числе и Михаил Сперанский, проголосовали за смертную казнь четвертованием. И лишь один член Верховного суда выступил против смертной казни вообще – граф Николай Мордвинов. Декабрист К.Ф. Рылеев посвятил адмиралу Мордвинову оду: «Гражданское мужество».
Cперанский оставил после себя десятки томов, содержащих законы Российской империи, как и тысячи статей и записок по государственному устройству, переведенных на все языки мира, но раболепие Сперанского погасило блеск его ума. По воспоминаниям Ольги Ивановны Анненковой, которая родилась на каторге, декабристы сожалели о содеянном, (здесь их взгляды на путь эволюционного развития России полностью совпали со взлядами Сперанского), но, сохранив честь и достоинство, многие из вернувшихся сделали блестящую служебную карьеру, а те немногие из предавших, разменяв свою честь на награды и чины, выглядели жалкими развалинами. Наступил XX век.
Спасать монархию и монарха, «могуче вытаскивать Россию», приглашен пензенский дворянин, родственник Лермонтова, Петр Столыпин. Отстоять свою честь и достоинство Петру Аркадьевичу оказалось легче, чем реанимировать общественное мнение людей, негодовавшее против обанкротившейся российской элиты. Cтолыпин, глава большой семьи, вызвал на дуэль депутата от партии кадетов – Родичева за унижение его чести и достоинства. Депутату пришлось публично извиняться с трибуны Госдумы. Премьер российской империи не хотел остаться в памяти своих детей с кличкой – «вешатель».
А вот общественное мнение, которое и направляло убийцу Столыпина, было не на стороне Петра Аркадьевича. Бывший Пензенский губернатор, министр внутренних дел в правительстве Николая II и приятель Столыпина П.Д. Святополк-Мирский, уходя в отставку после событий 9 января 1905 года, сказал: «Я по совести не могу оставаться министром». Член Госсовета, он ушел в отставку, не перенеся чувства стыда за то, что не сумел предотвратить «Кровавое воскресенье».
История ничему не учит!
24 января 1944 «Специальная комиссия по установлению и расследованию расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров» сделала официальное заявление. По личному распоряжению Сталина комиссию возглавил наш земляк, прославленный нейрохирург с мировым именем, Николай Нилович Бурденко, в то время уже тяжело больной. В комиссию включены академики, священники, министры, генералы и писатель Алексей Толстой. Комиссия выполнила свой долг перед партией и страной, подтвердив своим расследованием предварительные выводы советских спецслужб, которые и были обозначены в самом названии Комиссии. Другого было не дано, тоталитаризм не оставлял выбора. Имидж государства был сохранен. Прошло почти 70 лет.
26.11.2010 года Госдума России приняла заявление: «О Катынской трагедии и ее жертвах». «Катынское преступление было совершено по прямому указанию Сталина и других советских руководителей. В Катынском лесу покоятся тысячи советских граждан, уничтоженных сталинским режимом в 1936–1938 годах. Именно на них отрабатывалась технология массовых убийств, которая затем в том же месте была применена в отношении польских военнослужащих».
16 июля 2012 года патриарх Кирилл освятил храм-памятник «Воскрешение Христово» на месте массового расстрела 4,5 тысяч поляков – страшный символ общей трагедии России и Польши. А рядом, в лесах, массовые захоронения тысяч наших. В 1937 году по приговору Верховного Суда СССР за участие в военно-политическом заговоре (выражение Сталина) расстрелян заместитель Народного комиссара обороны СССР, маршал Советского Союза, наш земляк М.Н. Тухачевский. Расстреляны жена и брат, мать умерла в ссылке, к ссылке приговорены 4 сестры и единственная дочь.
Во имя призрачного светлого будущего, утверждая кровавое настоящее (потопил в крови Кронштадский мятеж и задушил крестьянское восстание на Тамбовщине), маршал сам стал заложником системы, а затем и его близкие. Личность Тухачевского - своеобразный индикатор невозможности сохранить недеформированное собственное «я», играя по правилам системы, созданной для подавления человеческого достоинства и свободы.
Композитор Д. Д. Шостакович, друг маршала: «Его профессия заключалась в том, чтобы шагать через трупы, и как можно успешнее». Останки расстрелянных по «делу военных» даже не погребены, а просто зарыты в поросшей быльем яме на кладбище Донского монастыря, рядом с могилой генерала Деникина, перезахороненного в России 3 октября 2005 со всеми почестями. Антон Иванович Деникин оставался убежденным противником советского строя и призывал эмигрантов не поддерживать Германию в войне с СССР. Его лозунг «Защита России и свержение большевизма». Он неоднократно называл всех русских людей, сотрудничающих с немцами, «мракобесами», «пораженцами» и «гитлеровскими поклонниками».
Генерал, который не стрелял
Кровавые события 1962 года в Новочеркасске дали один из первых известных примеров того, что честный (от слова «честь») офицер может (на самом деле – должен!) отказаться от исполнения преступного приказа.
17 мая 1962 вышло постановление правительства о повышении с 1 июня розничных цен на мясо и колбасу на 30%, масло – на 25% «по просьбам трудящихся». На местном градообразующем электровозостроительном заводе, почти одновременно, 31 мая увеличили нормы выработки, что снижало доходы рабочих-сдельщиков на 25–30%. 2 июня 1962 года многотысячная демонстрация с красными знаменами, цветами и портретами Ленина направляется от завода в центр, к зданию горкома партии. Мотострелкам отдали приказ – не допустить прохода демонстрантов по мосту через реку Тузлов.
Заместитель командующего Северо-Кавказским военным округом, Герой Советского Союза, генерал Матвей Кузьмич Шапошников (участник танкового сражения под Прохоровкой и парада Победы), получил приказ атаковать толпу танками. «Не вижу перед собой такого противника, которого следовало бы атаковать нашими танками», – ответил генерал. Шапошников прибыл к заводу, вокруг которого уже сосредотачивались войска, и своей властью приказал: «Автоматы и карабины разрядить, боеприпасы сдать под ответственность командиров рот».
То же самое относилось и к танковым боеприпасам. Когда спросили генерала, что было бы, если бы он подчинился приказу, и танки, стоявшие на мосту через реку Тузлов, атаковали толпу, он ответил: «Погибли бы тысячи». На этом его военная карьера закончилась. В 1966 году генерал-лейтенант Шапошников отправлен в отставку.
После трагедии, глубоко переживая случившееся, Шапошников обращался в различные инстанции, требуя провести расследование. Его точка зрения, подтвержденная гражданской позицией, контрастировала с тем, что отстаивали другие военные от: «выстрелы случились самопроизвольно», до «так им и надо, бунтовщикам». Естественно, это не способствовало его карьере, а наоборот, вызвало гонения: Против него было возбуждено уголовное дело по обвинению в антисоветской пропаганде. В 1967 году его исключили из партии. Фактически оказался в опале. Реабилитирован 6 декабря 1988 года.
До восстановления правды генерал дожил и присутствовал на Дне памяти 30-летия Новочеркасской трагедии. Жил в Ростове-на-Дону. Умер 28 июня 1994 года. Славы он не приобрёл. Тот поступок (подвиг) Матвея Шапошникова стал известен стране только через четверть века из статьи Юрия Щекочихина в «Литературной газете» (21 июня 1989).
2 июня в Новочеркасске были убиты 26 человек, ранено 87 человек, 7 впоследствии приговорили к расстрелу,105 к лагерным срокам строгого режима от 10 до 15 лет.
Самым трагичным стало то, что родственники погибших людей не знали, где похоронены или скрыты тела их родных. По предложению Микояна решили захоронить убитых группами, по разным кладбищам. Тела погибших были тайно вывезены за город и похоронены на трех заброшенных кладбищах Ростовской области. Вывозили и закапывали трупы, завернутые в брезент, ночами, тайком. В каждой яме по четыре человека.
Только через 30 лет активисты фонда «Новочеркасская трагедия 1962 года» совместно с военной прокуратурой, после упорных поисков, нашли свидетелей и места захоронения погибших. Когда, спустя три десятилетия, следователи пришли к милиционеру П. Громенко, он только и сказал: «Я столько лет вас ждал!». И спустя 30 лет, в 1992 году он, один из 84 милиционеров, дававших подписку о неразглашении преступления под угрозой расстрела, рассказал, как все происходило, и показал места захоронения расстрелянных мирных жителей.
Маленьким ребенком оказался невольным свидетелем расстрела будущий прославленный генерал, кандидат в президенты России – Александр Лебедь. Может быть, и детская память помогла ему с честью выйти из ситуации и отказаться выполнить преступный приказ у Белого дома в августе 1991 года. В 1994 году состоялось перезахоронение жертв Новочеркасской трагедии на городском кладбище, а 8 июня 1996 года Президент России Б. Ельцин подписал Указ «О дополнительных мерах по реабилитации лиц, репрессированных в связи с участием в событиях в г. Новочеркасске в июне 1962 г».
Я не хочу делать никаких выводов. Каждый для себя должен сделать их сам. В противном случае, это сделает история. А она, по меткому выражению нашего земляка В.О. Ключевского, ничему не учит, а лишь наказывает за не выученные уроки.
«Новая социальная газета», №27, 28 июля 2016 г.
Публикация размещена с разрешения редакции «НСГ».
Адрес редакции «Новой социальной газеты»: г. Пенза, ул. К. Маркса, 16. Тел./факс.: 56-24-91, 56-42-02, 56-42-04.
