Дмитрий БАРАНОВ
В этом году в моём городе зима наступила ещё осенью. Я сижу на лавочке в промокших осенних ботинках. Вначале они покрылись снегом, потом снег растаял. Совсем одичал за последние два дня. Я не знаю, идут ли военные действия на дальнем востоке, не знаю, кто из эстрадных певиц вышел замуж, а кто сломал ноготь, и мне это не интересно. Сегодня с утра до полудня грелся в супермаркете. На последние деньги купил паршивый салат. Есть не хотелось, но нужно было потратить эту бумажку. Когда деньги последние - перед тобой стоит проблема выбора – существует только один способ её решить. Решил.
После полудня позвонила моя подруга. Она сказала недовольным сытым голосом, что надо встретиться и серьёзно поговорить. Я тогда подумал: хорошо, что я съел салат, иначе было бы совсем противно её слушать. Заранее я решил не рассказывать ей о своём положении – не хотелось, что бы она предлагала деньги. Если бы она начала мне их совать, я бы чувствовал себя бомжем и содержанкой одновременно, что в принципе невозможно. Она должна скоро подойти. Вот и она. Идет на каблуках уверенной походкой. Этакая бизнес-леди.
- Привет, Дим, – говорит она мне, клюёт в щёку.
- Привет.
Молчим. Я не знаю, сколько еще осталось пресной воды в странах третьего мира, и мои мысли сейчас не об этом. Я думаю о своём. Не хочется спрашивать, о чём она хотела со мной поговорить. Так я покажу свою слабость, а сейчас этого не нужно – просто чувствую, что грядёт очередной припадок, на основе её беспочвенной ревности. Но нет…
- Послушай, Дим.… У меня задержка!
Я возвращаюсь в реальность. Осмысляю. До меня доходит. Всё это очень медленно. Не то что бы я тугой, но такие вещи не очень-то хочется понимать.
- Что ты сказала? – говорю я лишь спустя пол минуты.
- У меня задержка, две недели, – говорит она безжизненным тоном.
Я молчу, думаю о том, что я не могу содержать семью, не могу воспитывать детей – меня самого еще надо воспитывать, о том, что у меня промокла обувь. Наверное, вид у меня жалкий.
- Я всё устрою сама, у меня есть гинеколог, я хожу к нему каждый месяц проверяться. Он всё сделает, - в её голосе есть ниточка недовольства, ниточка самоуверенности, и еще какие-то ниточки, видимо, направленные на успокоения меня.
Я не знаю прогноз погоды на завтра и как сыграл моя любимая футбольная команда вчера, и мне сейчас плевать на эти вещи. Мне просто паршиво. Не хочется ничего ей отвечать. Я думаю, что слово «сделает», тут как-то не подходит. Возникает желание ударить её. Не кулаком, а именно отвесить затрещину.
Желание сиюминутное. Я ухожу в воспоминания. Год назад у меня была другая девушка. Я тогда ходил гордо по институту, вёл себя как мальчишка, шутил на лекциях. Первые положительные отзывы о моих рассказах радовали меня. Тогда слово было для меня предметом роскоши, а не необходимостью. Мы с моей тогдашней девушкой целыми днями сидели у неё. Смотрели фильмы. Она любила спать днём. Иногда мы дремали вместе – я всегда просил её положить руку мне на ухо, что бы лежать в полной тишине.
Однажды у неё случилась задержка. Она сказала мне об этом с трепетом, как ребенок, не понимающий произошедшего. Я тогда начал метаться по комнате. Было страшно. Я говорил, что моя мама медик, мама поможет найти специалиста, нам рано заводить детей, что сейчас ещё не поздно сделать аборт без вреда для здоровья. Тогда всё обошлось, и я буквально скакал от счастья. Сейчас же я чувствовал себя подлецом, вспоминая те мои слова. Не знаю, что изменило меня. Может быть, несколько дней мыканья по подъездам и супермаркетам. Я посмотрел на свою теперешнюю девушку, на её ничего не выражающее, уверенное лицо.
- Что ты молчишь? – со злостью спросила она.
- Дети – это прекрасно, - ответил я.
- Что же, по-твоему, в них прекрасного?
- Их можно любить не за что-то, а просто так. Просто за то, что они есть. Видеть в них себя и любить в них себя. Понимать, что это взаимно и навсегда!
Я замолчал. Я не знал, как продвигается предвыборная кампания кандидатов в президенты, чем занимался премьер-министр утром – дзюдо или хоккеем, я не знал, на какой стадии подготовка к олимпиаде в Сочи и как много новой фигни наизобретали в Японии, и вообще работа телеведущих и журналистов мне бы тогда показалась дурацкой затеей. Тяжёлым грузом на меня свалилось осознание того, что завтра, может, и сегодня убьют частичку меня, песчинку, носящую мою доброту и злобу, мои черты и интуитивную любовь ко мне. А мне чертовски не хватало именно такой любви в последние дни, и было очень нужно кого-то любить. Слеза покатилась по моим обветренным щекам. Она, увидев это, обняла меня, и стал гладить мои грязные слипшееся волосы. Мне были неприятны её объятия, казалось, её руки пачкают меня.
P. S.:
Вечером того дня я вернулся домой. Интуитивное чувство толкало меня на примирение с мамой.
Произведения Дмитрия БАРАНОВА:
Нерайо Фарина, спасшийся обонянием. Рассказ
Комментарии (1)